Ты — мой опиум. Не хочу ни вина, ни водки.
Я хмелею от глаз твоих, от твоей походки.
Не для всех красота твоя? Как и все. Конечно.
Но рождает во мне она и любовь, и грешность.
И твоих для меня нет черт красивей, милее.
И от силы любви твоей я плыву, хмелею.
Ты есть счастье моё, и должна это слышать чаще,
чтоб ещё бесподобней стать и намного слаще.
Я безумно тебя люблю! Невозможно даже
описать, как из сердца брызжет любовь. Из скважин
так, наверное, нефть фонтаном гремучим хлещет.
Я люблю тебя, как не любят шикарных женщин...
А гораздо нежней, объёмней, блаженней, глубже...
Я даю тебе волю там, где другие глушат.
Где другие душат, идут, словно волки, следом,
чтоб терзать за глоток свободы ревнивым бредом.
И когда дарят тем — брильянты, а этим — шубы,
но вонзают в наивный разум хозяйский коготь,
я дарю тебе то, что ценят правдивых губы,
и такие вечные чувства, что меркнет похоть.
2018
Я хмелею от глаз твоих, от твоей походки.
Не для всех красота твоя? Как и все. Конечно.
Но рождает во мне она и любовь, и грешность.
И твоих для меня нет черт красивей, милее.
И от силы любви твоей я плыву, хмелею.
Ты есть счастье моё, и должна это слышать чаще,
чтоб ещё бесподобней стать и намного слаще.
Я безумно тебя люблю! Невозможно даже
описать, как из сердца брызжет любовь. Из скважин
так, наверное, нефть фонтаном гремучим хлещет.
Я люблю тебя, как не любят шикарных женщин...
А гораздо нежней, объёмней, блаженней, глубже...
Я даю тебе волю там, где другие глушат.
Где другие душат, идут, словно волки, следом,
чтоб терзать за глоток свободы ревнивым бредом.
И когда дарят тем — брильянты, а этим — шубы,
но вонзают в наивный разум хозяйский коготь,
я дарю тебе то, что ценят правдивых губы,
и такие вечные чувства, что меркнет похоть.
2018
