Сегодня под утро приснилось такое...
Нас было не двое... и даже не трое...
Улыбки смущённые... робкие лица...
Все тайны открыты... все смыты границы...
Мы все не знакомы... и так осторожны...
А чуткая нежность испортить не может
особых мгновений волшебного часа,
где ты — то напиток, то губы, то чаша...
И это не стыдно,
и это не страшно...
Естественно, сон мой на самом хорошем
зачем-то был прерван неведомой силой.
Но я ей шепнул: «И за это спасибо...
Цветы поцелуев не вянут на коже...»
2024
АЛЕКСАНДР ЧУЛКОВ. СТИХИ
Любовь моя, весна...
Любовь моя, весна,
так жду тебя всегда.
Как дар ты мне дана
за тьму и холода.
Как солнце на щеке
ладонь твоя нежна.
Пусть канут вдалеке
трагедий имена.
Я всю изведал боль
и всё уже снесу,
теперь пожить позволь
мне ландышем в лесу.
Мне птицей в облаках
воздушного тепла —
так мама на руках
одна держать могла...
И я бы не упал
с высот твоих в поля.
А если бы... то встал
травинкой ковыля.
И рос, и в сердце нёс,
дней будущих следы,
а в них полёт стрекоз
и новые плоды.
Попробуешь их сок
и вспомнишь обо мне,
и каждый твой сосок
попросится во вне...
«Поймай его, поймай
губами, милый мой!.. —
ты скажешь, — И познай,
как свет окутан тьмой...»
И я не удержусь,
забудусь, как дитя,
и я им окажусь,
хотя и не хотя...
Любовь моя, весна,
и будучи сильней,
как верная жена
забыть меня не смей!
Так жду всегда, терплю —
вот-вот придёшь, свежа...
Я так тебя люблю!
О, как ты хороша...
В объятия ныряй —
поймаю, понесу
туда, на самый край,
где вечность навесу
над смертью и пустым —
сожженьем тел, одежд,
а память — это дым
сгорающих надежд.
2024
так жду тебя всегда.
Как дар ты мне дана
за тьму и холода.
Как солнце на щеке
ладонь твоя нежна.
Пусть канут вдалеке
трагедий имена.
Я всю изведал боль
и всё уже снесу,
теперь пожить позволь
мне ландышем в лесу.
Мне птицей в облаках
воздушного тепла —
так мама на руках
одна держать могла...
И я бы не упал
с высот твоих в поля.
А если бы... то встал
травинкой ковыля.
И рос, и в сердце нёс,
дней будущих следы,
а в них полёт стрекоз
и новые плоды.
Попробуешь их сок
и вспомнишь обо мне,
и каждый твой сосок
попросится во вне...
«Поймай его, поймай
губами, милый мой!.. —
ты скажешь, — И познай,
как свет окутан тьмой...»
И я не удержусь,
забудусь, как дитя,
и я им окажусь,
хотя и не хотя...
Любовь моя, весна,
и будучи сильней,
как верная жена
забыть меня не смей!
Так жду всегда, терплю —
вот-вот придёшь, свежа...
Я так тебя люблю!
О, как ты хороша...
В объятия ныряй —
поймаю, понесу
туда, на самый край,
где вечность навесу
над смертью и пустым —
сожженьем тел, одежд,
а память — это дым
сгорающих надежд.
2024
Мой TELEGRAM канал
А здесь мои стихи, рисунки, ссылки на видео и многое другое об искусстве и поэзии. Зачем? Говорят, надо продублировать, а то вдруг что-то пропадёт.
Хм... И что? Однажды всё пропадёт. И ничего страшного. Видимо, так и было задумано...
Короче, подписывайтесь, комментируйте, лайкайте и всё такое... :-)
https://t.me/+L2PA58LlHIM1MDVi
Хм... И что? Однажды всё пропадёт. И ничего страшного. Видимо, так и было задумано...
Короче, подписывайтесь, комментируйте, лайкайте и всё такое... :-)
https://t.me/+L2PA58LlHIM1MDVi
Зима
Тоску вы вселяете, негу,
поля, заметённые снегом?
Ещё хоть снежинку уронит —
и небо меня похоронит.
Под слоем всего, что я прожил,
со всем, что нашёл я и сделал...
Рисуй, если хочешь, художник,
зимы идеальное тело.
Не родины даже, поболе,
страны, где тебя не тревожат
советов фантомные боли
и рожею каждый прохожий...
Весной я окрепну, оттаю
пролезу травинкой на волю.
Проталины дней залатает
весеннее солнце над полем.
«Нет-нет, ничего не случилось!
Ты спал, дули ветры, лучилось
пространство от края до края,
под корень к закату сгорая...»
Обычность земной круговерти.
Привычность забот и маршрутов.
Примите, поймите, поверьте —
вы здесь, а не там почему-то.
И может быть, в Матрице кто-то,
и кто-нибудь даже в астрале.
А мы где? Среди идиотов
и разной житейской печали.
Так серо и зябко, и думы
полны бесконечных фантазий.
А кроны деревьев угрюмы.
А ум из добра не вылазит
тех прелестей моря и пляжей,
безлюдных, но всё ещё тёплых...
И вспомнятся радости наши,
и дышишь на льдистые стёкла...
Сердечко рисуешь... Конечно...
Куда ещё спрятать всё это:
свободу, безумную нежность,
наивную веру поэта...
Что мир, наконец-то, настанет
и все заживут, как бывало.
Один, может, Лазарь и встанет,
из многих, что поубивало...
Увидит вторую Корею
из северных, только темнее...
А я... от всего постарею,
не став ни добрей, ни умнее.
Начну подниматься с одышкой
по склонам, и с мыслью дурацкой,
что где оно, счастье, я слышу,
но мне до него не добраться.
2024
поля, заметённые снегом?
Ещё хоть снежинку уронит —
и небо меня похоронит.
Под слоем всего, что я прожил,
со всем, что нашёл я и сделал...
Рисуй, если хочешь, художник,
зимы идеальное тело.
Не родины даже, поболе,
страны, где тебя не тревожат
советов фантомные боли
и рожею каждый прохожий...
Весной я окрепну, оттаю
пролезу травинкой на волю.
Проталины дней залатает
весеннее солнце над полем.
«Нет-нет, ничего не случилось!
Ты спал, дули ветры, лучилось
пространство от края до края,
под корень к закату сгорая...»
Обычность земной круговерти.
Привычность забот и маршрутов.
Примите, поймите, поверьте —
вы здесь, а не там почему-то.
И может быть, в Матрице кто-то,
и кто-нибудь даже в астрале.
А мы где? Среди идиотов
и разной житейской печали.
Так серо и зябко, и думы
полны бесконечных фантазий.
А кроны деревьев угрюмы.
А ум из добра не вылазит
тех прелестей моря и пляжей,
безлюдных, но всё ещё тёплых...
И вспомнятся радости наши,
и дышишь на льдистые стёкла...
Сердечко рисуешь... Конечно...
Куда ещё спрятать всё это:
свободу, безумную нежность,
наивную веру поэта...
Что мир, наконец-то, настанет
и все заживут, как бывало.
Один, может, Лазарь и встанет,
из многих, что поубивало...
Увидит вторую Корею
из северных, только темнее...
А я... от всего постарею,
не став ни добрей, ни умнее.
Начну подниматься с одышкой
по склонам, и с мыслью дурацкой,
что где оно, счастье, я слышу,
но мне до него не добраться.
2024
Я без тебя
Любовь, ты такая сладкая
на этой кровати широкой,
для снов нереальных созданной,
а может быть, для пороков.
Любовь, мы с тобой изведали
их чащи, поля и тропки.
То дикими были желания,
то бабочки будто робки.
Любовь, как твои соцветия
поили меня нектаром,
я вспомню, забыв всё прочее,
и будучи слишком старым,
для юного, зрелого, прежнего
меня, для того, желанного
под яблонями, черешнями,
под клёнами и каштанами...
Любовь, что от нас останется?
Великое и прекрасное,
и слово моё певучее,
и тело твоё атласное...
И в каждой строке признание,
что я без тебя ярчайшая
на нотной бумаге музыка,
но так и не прозвучавшая.
2024
на этой кровати широкой,
для снов нереальных созданной,
а может быть, для пороков.
Любовь, мы с тобой изведали
их чащи, поля и тропки.
То дикими были желания,
то бабочки будто робки.
Любовь, как твои соцветия
поили меня нектаром,
я вспомню, забыв всё прочее,
и будучи слишком старым,
для юного, зрелого, прежнего
меня, для того, желанного
под яблонями, черешнями,
под клёнами и каштанами...
Любовь, что от нас останется?
Великое и прекрасное,
и слово моё певучее,
и тело твоё атласное...
И в каждой строке признание,
что я без тебя ярчайшая
на нотной бумаге музыка,
но так и не прозвучавшая.
2024
Снегопад
В музыке и пейзаже,
заснеженном,
за окном,
то, о чём не расскажешь
на языке земном.
Что-то о вечной сказке
всех этих белых зим...
Что-то о божьей ласке
и о бессмертьи с Ним...
Вейте, метели, вейте...
Весь я, как поле, бел.
Истина не в апдейте
наших уставших тел.
Не в установках даже.
Не в золотых ПиСи.
В каждой слезинке, в каждом
«Вспомни и воскреси!»
Чем мы взрослей, тем шире,
проникновенней взгляд
с нашего места в мире
в смыслы побед, утрат.
Тех, что берут начало
в самом верху пути.
Жаль только, чадам малым,
нам туда не дойти.
Слишком в нас мало света.
Мы из сплошной воды.
Из ледяных советов.
Из бытовой бурды.
Смотрим на снег с тоскою,
лёгкость и чистота —
вот она, суть покоя,
веры, любви, труда...
Хочешь, молись, а хочешь,
просто смотри, внимай —
сколько их, многоточий?..
где он, познанья край?..
Нет, не живут так много...
Жизнь далеко не храм.
Это лишь пробник Бога,
всё остальное там...
Сложим однажды опыт
и увезёт такси
нас уже не в европы,
прямо на небеси.
Всякому — то, что ищет.
Каждому — свой вокзал.
Что тебе было пищей?
Что ты в дорогу взял?
В этом ли, право, дело,
что обожал, копил...
Душу твою ли, тело
искренне так любил...
Дело всегда за малым —
ждать на перроне дней
вечной и небывалой...
Истина только в ней...
2024
заснеженном,
за окном,
то, о чём не расскажешь
на языке земном.
Что-то о вечной сказке
всех этих белых зим...
Что-то о божьей ласке
и о бессмертьи с Ним...
Вейте, метели, вейте...
Весь я, как поле, бел.
Истина не в апдейте
наших уставших тел.
Не в установках даже.
Не в золотых ПиСи.
В каждой слезинке, в каждом
«Вспомни и воскреси!»
Чем мы взрослей, тем шире,
проникновенней взгляд
с нашего места в мире
в смыслы побед, утрат.
Тех, что берут начало
в самом верху пути.
Жаль только, чадам малым,
нам туда не дойти.
Слишком в нас мало света.
Мы из сплошной воды.
Из ледяных советов.
Из бытовой бурды.
Смотрим на снег с тоскою,
лёгкость и чистота —
вот она, суть покоя,
веры, любви, труда...
Хочешь, молись, а хочешь,
просто смотри, внимай —
сколько их, многоточий?..
где он, познанья край?..
Нет, не живут так много...
Жизнь далеко не храм.
Это лишь пробник Бога,
всё остальное там...
Сложим однажды опыт
и увезёт такси
нас уже не в европы,
прямо на небеси.
Всякому — то, что ищет.
Каждому — свой вокзал.
Что тебе было пищей?
Что ты в дорогу взял?
В этом ли, право, дело,
что обожал, копил...
Душу твою ли, тело
искренне так любил...
Дело всегда за малым —
ждать на перроне дней
вечной и небывалой...
Истина только в ней...
2024
Любящими глазами
Любящими глазами
смотри на меня, смотри.
Для счастья я, для касаний,
но главное там, внутри...
В душе в основном, не в теле
вся влага, забвенье, сок
ромашек моих, камелий,
хвощей, ковылей, осок...
Любящими глазами
смотри на меня, жалей,
как лето, которое кончится,
с цветами его полей.
Со всеми шмелями, птицами,
с его добротой, теплом,
губами в пыльце, ресницами
и встречами за селом.
Войди со мной в реку времени,
здесь нет ни души, будь наг,
полна коробочка семени
и белой жидкости мак...
Для женщин она, вздыхающих...
Смотри, лепесток так ал...
Ты любящим, понимающим,
мне был, а любимым стал.
Иди, так вода божественна,
обнимет, поймёшь, зачем
она откровенно женственна
и дарит блаженство всем,
входящим в неё, измученным
одною бедой, другой...
Что жизнь твоя? Дело случая.
А ты перед ней нагой.
Но мы не грустим, обнимемся
так нежно, что там вздохнут
на Ио, Тритоне, Мимасе,
желая родиться тут,
где ты бесконечно веришь мне,
хотя исчезает дно...
И гладишь, и гладишь бережно,
где гладить уже грешно...
2024
смотри на меня, смотри.
Для счастья я, для касаний,
но главное там, внутри...
В душе в основном, не в теле
вся влага, забвенье, сок
ромашек моих, камелий,
хвощей, ковылей, осок...
Любящими глазами
смотри на меня, жалей,
как лето, которое кончится,
с цветами его полей.
Со всеми шмелями, птицами,
с его добротой, теплом,
губами в пыльце, ресницами
и встречами за селом.
Войди со мной в реку времени,
здесь нет ни души, будь наг,
полна коробочка семени
и белой жидкости мак...
Для женщин она, вздыхающих...
Смотри, лепесток так ал...
Ты любящим, понимающим,
мне был, а любимым стал.
Иди, так вода божественна,
обнимет, поймёшь, зачем
она откровенно женственна
и дарит блаженство всем,
входящим в неё, измученным
одною бедой, другой...
Что жизнь твоя? Дело случая.
А ты перед ней нагой.
Но мы не грустим, обнимемся
так нежно, что там вздохнут
на Ио, Тритоне, Мимасе,
желая родиться тут,
где ты бесконечно веришь мне,
хотя исчезает дно...
И гладишь, и гладишь бережно,
где гладить уже грешно...
2024
Подписаться на:
Сообщения (Atom)